Верное средство - Страница 28

На лице Жиля появилось непонятное выражение. Он присел на кровать и, приподняв подол ночной рубашки Анабел, снова погладил ее живот.

— И ты думаешь, что я не буду его любить? — тихо спросил он и, внезапно наклонившись, приник губами к ее лону. — Совсем наоборот… — хрипло пробормотал Жиль, покрывая нежными поцелуями тело жены и срывая с нее батистовую рубашку.

Анабел вспыхнула как порох и притянула к себе Жиля.

— Что ты со мной делаешь?.. — простонал он. — Разве ты не понимаешь, что я чувствую, зная, что внутри тебя зреет мой ребенок?

Она не ответила, потому что Жиль начал медленно и искусно ласкать ее. На этот раз не было ни спешки, ни яростного стремления утолить желание. Анабел гладила широкие плечи Жиля, ее пальцы перебирали густые волосы на груди, спускаясь все ниже и ниже…

Жиль бережно и ласково овладел ею, и хотя Анабел была слишком горда, чтобы выразить свой восторг вслух, ее тело говорило само за себя. Она отвечала Жилю не менее страстно, чем в первый раз, но теперь восхождение к пику наслаждения было более долгим.

— Теперь отступать некуда, Анабел, — шепнул Жиль, когда оба вернулись на грешную землю. — Наберись мужества и признайся, что ты действительно желаешь меня.

— Хотя это и не любовь? — В ее голосе слышалась боль.

— Это любовь, — негромко возразил он. — Любовь к живому существу, которое мы с тобой зачали.

Последнее, что ощутила Анабел перед тем, как заснуть, была зависть к собственному ребенку, который уже имел то, чего никогда не будет иметь она. Любовь Жиля.

Проснувшись, Анабел сразу вспомнила события прошедшей ночи и покраснела. Она повернула голову и увидела лежавшего рядом Жиля. Его волосы растрепались, на подбородке пробивалась щетина. Во сне Жиль выглядел удивительно беззащитным. Подавив желание прикоснуться к нему, Анабел соскользнула с кровати и отправилась в ванную.

Стоя под струей воды, она невольно стала разглядывать в висящем напротив зеркале свое тело.

— Тебе не нравится, что ты беременна или что этот ребенок от меня?

Обернувшись, Анабел увидела стоящего в дверях Жиля, который жадно рассматривал ее. По потемневшим глазам мужа она поняла, что его снова снедает желание.

Анабел отступила за струю воды, будто надеялась спрятаться за нею, как за глухой стеной. Но Жиля уже ничто не могло остановить, и, шагнув под душ, он потянулся к ней с неожиданным пылом. Анабел знала, что мужчины могут желать женщину, не любя ее, но поразилась, что страсть Жиля сохранилась и утром. Казалось, происшедшее ночью только разожгло его сексуальный аппетит.

— Займемся сексом?! — истерично выкрикнула Анабел слова, которые причиняли ей самую мучительную боль. — Кажется, ты это так называешь! — Когда Жиль прижал ее к себе и Анабел почувствовала всю силу его желания, она гневно выкрикнула: — Я не хочу тебя!

Анабел знала, что лжет, но нужно было что-то делать, чтобы не сойти с ума, не дать поглотить себя пучине страсти, которая наполнила бы ее физически, но заставила бы отчаянно тосковать по чему-то большему, чем простое сексуальное удовлетворение.

— В самом деле? — вкрадчиво спросил Жиль, однако отпустил ее, и Анабел, схватив полотенце, выскочила из ванной.

Кое-как вытеревшись, она стала лихорадочно перебирать белье, пытаясь найти бюстгальтер, в котором пополневшей груди не будет тесно, и жалея, что не может запереть дверь ванной снаружи, пока полностью не приведет себя в порядок. Хотя Жиль отпустил ее, в его глазах все еще горела страсть. Луиза уже намекала, что Жиля трудно насытить, и Анабел начинала думать, что соперница была права.

Раньше, когда их брак считался временным, Жиль сдерживался, видимо опасаясь последствий, которые могла бы иметь их интимная связь, но теперь, когда Анабел зачала от него дитя и их семейная жизнь перешла в новое качество, стало ясно: он цинично решил, что жена будет исполнять роль Луизы. Нет уж!

Анабел наконец нашла подходящий бюстгальтер и трусики к нему, но прежде чем надеть их, взяла с трюмо тюбик с кремом и начала смазывать кожу живота. Она так увлеклась, что не заметила, как приблизился Жиль, пока его дыхание не коснулось ее волос.

— Что ты делаешь?

Когда взгляд Жиля, скользнув по груди, устремился ниже, Анабел, вспыхнув, подумала: если наш брак продолжится, я потребую себе отдельную спальню. Долго мне не выдержать.

И все же мысль о том, что никогда больше Жиль не прикоснется к ней, причинила Анабел боль.

— Это от растяжений кожи, — объяснила она. — Жиль, мне нужна отдельная спальня.

— Зачем? Ты не хочешь, чтобы я наблюдал, как в тебе растет мой ребенок?

— Многим мужчинам неприятно видеть беременных.

— Значит, ты стремишься избавить меня от неприятного зрелища? — Судя по тону, Жиль не поверил ни единому слову. Забрав у нее тюбик, он выдавил немного крема на ладонь и начал бережно массировать живот Анабел, бормоча: — Знаешь, я не нахожу в этом зрелище ничего неприятного, напротив, считаю его дьявольски эротичным. — Ладони Жиля обхватили ее груди, и у Анабел моментально напряглись соски. — Твоя кожа розово-белая, как первоцвет…

Он ритмично втирал крем, и Анабел буквально таяла, не в силах сопротивляться возрастающей страсти. Она хотела сказать, что Жиль не имеет права так интимно прикасаться к ней, но каждый ее нерв уже дрожал от желания.

— Говорят, что утро самое лучшее время для занятий любовью, — хрипло пробормотал Жиль и подхватил ее на руки. — Анабел, можешь ненавидеть меня сколько душе угодно, но отрицать не приходится: ты хочешь меня!

О да, отрицать не приходилось. В его желании было что-то маниакальное, но Анабел осознавала, что сила ее страсти не меньше, и это пугало ее.